Под звуки эти быстрые и сумасшедшие, мои ассоциации всегда возвращались к "Гибели мира". К тому, что вдруг рухнут небоскребы и, как показываются в фильмах, упадут на головы жителей какого-нибудь Нью-Йорка.
А у нас было так спокойно, и я мерз на лавочке под дождем. Серое небо, серые плиты возле поселковского клуба "Бригантина", серое солнце, серый асфальт, серые машины и дома. Мне навязчиво лезло в голову, что в доме напротив клуба живет Ольга Устинова, у нее есть брат и длинные русые волосы.
Батарейка на телефоне садилась, и времени, чтобы попросить об одолженнии помочь, было совсем мало. Садился телефон, но я вновь цеплялся за HYDE, чтобы ощутить эту горечь утраты мира, вложить вязкие капли в посылку души до адресата и - когда наконец-то мне положительно ответили на вопрос о подмоге, когда я промерз до костей и давно размазал всю косметику по лицу, понял, что, наверное, все получится.
Я рад, что хотя бы над этим не смеялись - хотя, это было такой глупостью. Я желал и смерти, и жизни, и любви, и здоровья многим своим близким людям.
Как тогда. И никогда бы не мог подумать, что буду так рад, чтобы исполнилось даже не столько само желание, сколько плата за него.